Спустя годы смотрю на своего бывшего мужа- «героя»… Да какой он космонавт! С таким лицом не планеты открывают, а банку соленых маминых огурцов…

Тома влюбилась в Гарика по совету подруг. Он был герой, а в героев принято влюбляться.

Однажды группа людей заблудилась в лесу, а Гарик не растерялся и вывел всех к дороге.

У этой ситуации существовали дополнительные штрихи: сокурсники в той группе были пьяны, Гарик — единственный трезвый, и лес — это не тайга, а просто несколько гектаров деревьев между деревнями, иди в любую сторону — и выйдешь к людям, но эти факты сбивали градус героизма истории до приземленной обыденности, поэтому о них было принято умалчивать.

К черту подробности, Гарик — герой. И точка. В кого же еще влюбляться, когда тебе 19, и за окном — апрель?

Закрутился роман.

Тома перестала есть, спать и учиться. Она не понимала, как же так случилось, что в ее мыслях помещается один человек, а все остальное — не помещается.

Однажды Гарик со стройотрядом уехал на неделю в другой город — и Тома просто лежала и ждала. Не могла жить, когда между ними — целый город: не хватало кислорода.

Мама плакала в подушку, глядя на дочь, говорила, что это больше похоже на болезнь , чем на любовь: от любви люди цветут, а не высыхают. «Только доучись, пожалуйста…» — шептала мама.

Утром Тому вырвало.

— Наверное, щи вчерашние прокисли, — сказала она маме.

— Все ели. А рвет только тебя… — мама внимательно посмотрела на дочь. — Сходи к врачу.

Беременность подтвердилась.

Гарик обещал жениться, потому что он герой, а герои — люди ответственные.

Он повел Тому на смотрины к своим родителяи. Родители были предупреждены и заряжены скандалом. Гарик — еще ребенок, куда жениться?

Перед знакомством волновались все, но Тома — особенно.

А вдруг она не понравится родителям? И они запретят ей видеть Гарика?

Она потеряла сознание от предвкушения ужаса еще в лифте.

Знакомство так и состоялось — Гарик выволок ее из лифта, обвисшую, бледную, на руках. Тот день пах нашатырем и разочарованием.

Родителям Тома не понравилась. Даже не она, а тот факт, что все так рано и безальтернативно.

Беременность ставилась в укор именно Томе, как будто она сама ее себе организовала.

Гарик на том семейном суде был признан безвинным соучастником, наивным заложником ситуации.

Томе было так стыдно, что хотелось встать и уйти от позора далеко-далеко, в другой город. Но он помнила, что без Гарика воздух становится разреженным и не вдыхается. Поэтому она никуда не ушла, а сидела за столом, низко опустив голову.

Расписались. Казалось бы — счастье, новая семья, новая жизнь, даже комната отдельная.

Но отношения сразу ухудшились. Гарик стал отстраненным, акценты были расставлены на том, что Тома его женила на себе насильно, обманом. А он — не нагулялся. И теперь он несчастный — как дикая птица в клетке.

За неделю до Томиных родов Гарик опять уехал на стройку. Добрые люди донесли: он там строит не только дом, но и отношения. Есть некая Людмила, с толстой косой, широкими бедрами и перспективами.

Тома поняла, что когда о человеке говорят «герой», то надо не поддаваться флёру этого слова, а уточнять подробности. Потому что если человек и правда герой, то не надо ничего домысливать и замалчивать, а если хочет им казаться — то это другое.

Гарик — никакой не герой. А человек с синдромом сломанной совести. И никакой стройотряд не построит ему эту совесть заново.

Томе стало очень больно. Так больно, что она закричала в голос. Соседи вызвали скорую.

Через несколько часов она родила сына, и еще через три дня, вернулась с ним к маме домой.

Семья закончилась.

Фильм «Москва слезам не верит», как вы наверняка помните, состоит из двух серий. И обе можно посмотреть в ютубе.

И вот тут удивительная штука: у первой серии просмотров больше, чем у второй.

То есть существует дельта людей, посмотревших первую серию, которая заканчивается тем, что главная героиня плачет от усталости, потому что она и учится, и младенца тянет, и поддержки нет — это очень тяжело, и она переводит будильник на «пораньше», и спать осталось совсем мало… Так вот существуют люди, которые думают, что это и есть конец фильма.

Ну, то есть такое кино без хеппи энда. Не верит Москва слезам, не верит. Плачь — не плачь, хоть обрыдайся.

Наверное, они думают, что месседж режиссера и был такой: «Родила? Одна? Ну тяжело, да, ну что сделаешь, а как ты хотела, детка?»

Но у жизни всегда есть продолжение. Вторая серия. Надо до нее только обязательно дожить, сквозь бессонные ночи, непрошенные слезы и частокол разочарований.

Тамаре Семеновне сегодня — сорок шесть лет. Она — красивая, состоявшаяся женщина, известный и востребованный диетолог.

Очень яркая. Очень живая. Очень громкая.

«Жанна Агузарова на отдыхе», — шутит она сама про себя.

Про свое прошлое («как она говорит, «пошлое прошлое») — про Гарика — вспоминает с гордостью. Гордится собой, что хватило сил уйти и заново научиться дышать.

— Не надо есть тухлое яйцо до конца, чтобы понять, что оно — тухлое, — говорит Тома и добавляет. — Если ты понимаешь, о чем я.

Я киваю — я понимаю.

— Я тогда , в 20 лет, смотрела на него, как на супергероя. И это его выражение лица, немного отрешенное, казалось мне таким невыносимо благородным. Я думала, с таким лицом в космос летают, открывать новые планеты…

И вот прошло 25 лет. Нарисовался. Хочу увидеть сына, говорит. Четверть века не хотел, а тут — захотел.

А у меня стресс — Витьку увезли аппендицит оперировать, я напугана, сбита с толку, думаю, неспроста он, наверное, сейчас всплыл, а вдруг кровь понадобиться сыну, или еще что. Приезжай, говорю. В реанимации твой сын.

Приехал, когда все уже позади, все хорошо. Мы с ним входим в палату, в халатах, Витька и не понял, что Гарик — не врач.

— Вы, говорит, не по татуировке резали, надеюсь? — спрашивает он у «врача», у Витьки ж на животе любимая тату.

А Гарик стоит, молчит, тупит.

И я уже сегодня, спустя годы, смотрю на это его выражение лица… Опасливо- любопытное. Да какой он космонавт — он выглядит как …понятой!.. Которого позвали, и он не знает, что ждать. И под мышкой газета зажата. И тогда — и сейчас. Он похож на дядьку, который разгадывает кроссворд и недоумевает, почему к вопросу «земляная груша» не подходит «топинамбур». Жалко его. И себя. И как я не разглядела тогда? С таким лицом не планеты открывают, а банку соленых маминых огурцов…

Я смеюсь. Тома — классный рассказчик.

Недавно она ходила на вторые смотрины в ее жизни. Ее поклонник, который «поклоняется» ей уже второй год, позвал ее замуж.

Жизнь у Томы налажена, сын уже женат, любимая работа и клиенты, впереди — самый вкусный кусок жизни — осознанность, урожай прозрений, стабильное здоровье — почему бы и не выйти замуж снова?

Когда они с будущем мужем ехали в лифте знакомиться с его родителями, Тома поймала себя на удивительной мысли: она ничуть не волнуется.

Это не ее выбирают, это — она.

И если все сложится, то старость родителей мужа будет в ее руках. И это, по сути, они должны ей понравиться, а не наоборот.

Какая интересная вторая серия…

Этот рассказ на самом деле о любви. О разной, о сложной, а иногда мучительной и несправедливой. И о том, что у любой истории всегда есть вторая серия, просто надо набраться терпения и дожить до нее.

И там уже: «Как долго я тебя искала»…

Потому что, как бы сложно не было, жизнь продолжается. Даже не так.

Жизнь — начинается! Жизнь начинается каждый день. Даже прямо сегодня. Даже прямо сейчас.

Автор: Ольга Савельева

Спустя годы смотрю на своего бывшего мужа- «героя»… Да какой он космонавт! С таким лицом не планеты открывают, а банку соленых маминых огурцов…